Почему философия является матерью всех наук. Философия мать всех наук

Эссе на тему: «Философия – мать всех наук» Цицерон.

Философия, имея, большое влияние практически на все сферы общественной жизни, так же имеет и близкую связь с наукой. Не важно, какие проблемы решает какая-либо дисциплина, обязательным условием остается философский взгляд на явления и процессы, и выведенные в конечном итоге результаты. Без такого целостного взгляда на стоящие перед ней проблемы, невозможны ни открытия, ни развитие науки в принципе.

Так, в свое время именно А.Эйнштейн нашел новый подход к понимаю картины всего мира и сформулировал «Общую теорию относительности» включающую в себя классическую механику, когда в определенных пределах положения прежней физики оказывались истинными.

В сознании Эйншейна преломились идеи предшествовавшей и современной философии. Они оказали огромное влияние на всю его научную деятельность, так как в студенческие годы он познакомился с классиками рационалистической философии. Здесь естественнонаучные взгляды и философские представления не так просто развести. Так же философские познания лежат в основе таких ученых, как В.И. Вернадский, И. Ньютон, Д.И. Менделеев и другие. Поэтому, можно спокойно говорить о серьезных философских взглядах мыслителей.

Философия – крепко связана не только с науками, но и другими сферами общественной жизни: социальной, экономической, политической, научной, правовой и так далее. Попробуем разобрать основные аспекты отношений науки и философии для выявления их схожести и различия. Приступая к рассмотрению данного вопроса, прежде всего уточним значение понятий и их смыслы. О философии достаточно сказано, теперь обратимся к науке.

Существует много определений такого явления, как наука, но в силу ее многогранности и сложности, скорее всего не найдется одного универсального определения. На протяжении всей истории она претерпела столько изменений, что любая попытка дать ей определение, может быть выражена только с одной ее стороны. Наука – является особой сферой человеческой деятельности, функцией которой является выработка объективных знаний о действительности. Понятия «ученый», «наука» воспринимаются как общие. В таком контексте нередко употребляется понятие «наука», применяемое к философии, а философов называют учеными, что в принципе правомерно, но лишь отчасти.

Понятию «наука» придается более узкий смысл для таких научных дисциплин как физика, биология, химия, математика, история и т.д.. Здесь наука определена с точностью, а ученого можно назвать узким специалистом. Каждая из этих наук имеет присущие только ей методы и законы, имея единственный для всей этой науки язык, что позволяет правильно описывать свершившиеся процессы и с определенной точностью предсказывать то, что обязательно может наступить при определенных обстоятельствах в данной области знаний. А эта сумма знаний, передается как проверенная временем информация, которую необходимо усвоить, чтобы в данной области двигаться дальше. Более иначе обстоят дела с философией. Она, как сказал известный философ М.К. Мамардашвили, «не представляет собой систему знаний, которую можно было бы передать другим и тем самым обучить их… Философия – это оформление и до предела развитие состояний с помощью всеобщих понятий, но на основе личного опыта». К сказанному хотелось бы добавить, что у философского знания нет четко обозначенных границ, что дает возможность смотреть на философию как личный, субъективно переживаемый опыт автономного мыслителя. У философии, в отличие от других научных знаний, нет основателей и продолжателей, а путей философствования оказывается огромное множество. Философские теории взаимоисключают и находятся в противоречиях друг у друга. Другими словами, разные стороны взглядов в философии – это абсолютно необходимое условие. Дорога философии обсыпана прецедентами;

Твоих главных и второстепенных принципов. Житейская котомка желаний и побуждений, главный сайт всех твоих основных инстинктов. Драгоценнейшая шкатулочка всех твоих больших и маленьких пороков и привычек. Вся твоя душевно мозговая программа человеческого... обретешь подлинную свободу духа. Древние римляне говорили: «В здоровом теле - здоровый дух!». Буддисты - философы и целители считают главными причинами появления болезней и преждевременной старости: нарушение гармонии между физическим телом и...

https://www..html

Вполне справедливым исходом. В наш век, всё принятое на веру поддаётся критике. И религиозные учения и правовые отношения и философия . Ничто не может ускользнуть от критиков, но есть и критиканство, отличающееся от критики не конструктивностью и беспредметностью. Не страшно... добром за зло, глаз против сглаза, зуб против беззубости и со всей страстью в соитии полюбишь своего врага, ненавидящего всех , этим ты позаботишься о своей душе и исполнишь волю Бога. А какого Бога? Не того ли, который не...

https://www..html

Экзистенциализма, который и ввел в научную литературу этот термин, считается Сёрен Кьеркегор (1813–1855) - знаменитый датский философ , теолог и писатель. Людей с паранормальными способностями всегда считали ненормальными и все они в основном, кончали своё ... и вечной боли. Страх – это чувство, через которое в своей жизни неоднократно проходил каждый человек. Все люди, всех возрастов и национальностей, когда-либо испытывали страхи. Страх может убить, а может и спасти. Страх может помочь, ...

https://www..html

Исследования стали работы, которые можно разделить на несколько групп. К первой группе источников относятся работы философов от античности до византийского христианства: труды Платона, Плотина, Оригена, каппадокийцев, Симеона Нового Богослова, Иоанна... энергетизм как некий элемент всеединства и выстраивавшего проблему божественного в тварном мире в духе пантеизма. К философам , исследовавшим исихастские представления о духовном свете в концептуальном учении Григория Паламы, можно отнести Киприана / ...

https://www..html

Что наступил новый год и новый век, а всё прошлое осталось на бумаге, картине и в памяти. Философ , мудрствуя лукаво, рассуждает, что в системе объект, субъект так и получается, как бы время и пространство выдумка... это наблюдателям и философствующим регистраторам, вооружённым приборами, обеспечивающими регистрирование бесконечности. Учёные символисты находят во всех религиях великий символ древности Логос, нескончаемые эманации Разума с их расшифровкой и трактованием в мистическом символизме...

https://www..html

Что-то на словах. В преданиях увековечена, Бредятина в былом язычестве, В религиозности подмечена, Безумия для всех владычица. У многих сегодня можно наблюдать признаки слабоумия. Можно сказать, что это целая эпидемия заболевания ума. ... надежда на правильную терапию. У многих душевно больных есть надежда на то, что вера спасёт их. И это верно со всех сторон и со стороны неизлечимо больных и со стороны заболевающих и со стороны лечащих или выздоровевших. Религия помогает душевнобольным в...

https://www..html

Времени. Пространство имеет не одну, а множество параллельных пространств, в которых есть и будущее, и настоящее, и прошлое во всех вариантах. Оно есть, было и будет всегда, оно может переходить, сливаться, объединяться и начинать движение и в тот момент, ... ничего не ощущают и хотя их часы не перестают отсчитывать секунды и минуты, но после выхода из этой области у всех побывавших там, часы либо отстают, либо спешат на какое-то время. Могут быть и случаи невозвратного движения из таких областей...

Так сложилось, что редакция ТрВ-Наука чаще предоставляет слово представителям естественных наук. Однако все мы знаем, что гуманитарии имеют свою точку зрения на общую иерархию наук и не склонны особо поклоняться «царице наук математике». С доцентом кафедры истории философии Института философии Санкт-Петербургского государственного университета Андреем Николаевичем Муравьёвым беседует аспирант кафедры философии Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена в Санкт-Петербурге Артём Дудин.

В 2015 году в издательстве «Наука» вышла в свет ваша монография «Философия и опыт. Очерки истории философии и культуры». 25 лет вы исследовали тему, вынесенную в заглавие книги, опираясь на историю классической философии от Фале-са до Гегеля включительно. С точки зрения классической философии, что такое современная наука?

В наши дни существуют два различных рода наук. Один из них - эмпирическая наука о природе и духе в различных ее отраслях (физика, химия, история, психология и т. п.). Этот род есть продукт развития опыта, начиная с Древней Греции, когда мифология заменяла собой эмпирическое естествознание и, так сказать, духознание, вплоть до XV–XVI веков, когда благодаря связанной с античной философией христианской религии родилось научное познание эмпирии природы и духа, ибо мир как произведение бога стал чем-то заслуживающим внимания и начал изучаться Коперником, Галилеем, Ньютоном и другими учеными. Эти науки до сих пор развиваются в этой своей первоначальной эмпирической форме. Вторая же составляющая современной науки, многими сегодня не признаваемая наукой, есть философия. Ее история тоже началась в античности и закончилась к 1830-м годам, когда в лице Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля философия завершила свое историческое развитие в логическую, или систематическую, науку. Такой она впервые выступила у Гегеля в его «Науке логики» и «Энциклопедии философских наук». Она составляет собой основную часть современной науки и только кажется оставленной в прошлом развитой эмпирической наукой, как это первым провозгласил Конт в середине XIX века и до нашего времени считают и других учат считать другие позитивисты. На деле же эта философская наука продолжает быть тем, что она есть, - единым фундаментом действительно современного научного знания. Правда, он существует пока только в гегелевской системе и всех других классических философских учениях, выступивших в ходе истории философии. В них в виде натурфилософии и философии духа на деле уже существует строго теоретическая, т. е. уже не эмпирическая форма наук о природе и духе. Вот эта сложная философская наука, где логика совмещена с философией природы и духа, есть второй род современной научности. Его, правда, научному сообществу еще только предстоит признать таковым, овладеть им и на этой основе впервые по существу двинуть эмпирические науки в их развитии, придав современным эмпирическим наукам строгую теоретическую форму благодаря освоению специалистами, получающими образование на нефилософских факультетах, единого содержания истории философии. Эта строгая научная форма станет уже не математической, но такой, какой ранее обладала только философия, которая не случайно является самой древней из всех наук, включая математику.

Однако как понимать эту теоретическую форму? Кажется, что теоретическая наука уже существует и по названию, и по существу. Мне лично доводилось слышать от одного уважаемого математика, что у нас в стране есть только одна настоящая школа мышления - математическая школа. Надо полагать, что такого рода уважаемые люди математику признают теоретической наукой. Чем же они, эти современные математические или математизированные науки, включая сюда и физику, еще не теоретические?

То, что сегодня называется, скажем, «теоретической физикой», на самом деле есть необходимый элемент эмпирической физики, без которого она как эмпирическая наука развиваться не может, отчего эта теоретическая составляющая эмпирической физики имеет именно математическую форму, а не философскую. Математика как наука возникла, как известно, позже философии и на основании философии в трудах Пифагора. Еще позже, в XV–XVI веках на философско-религиозной или антично-христианской основе возникла физика как эмпирическая наука - сначала как небесная механика (астрономия), а затем и как земная механика. Философия справедливо считается матерью всех наук именно потому, что научный прогресс в эмпирическом естествознании и духознании всякий раз был обусловлен философскими предпосылками. Но в том-то и дело, что, во-первых, развитие философии и, во-вторых, потребности развития эмпирических наук сегодня делают необходимой (хотя сознание этого только начинает брезжить в умах выдающихся ученых) теоретическую форму в строгом философском, а не только в математическом смысле. Соответственно, эта потребность должна изменить форму развития наук о природе и духе, оставив в них эмпирическим только способ подтверждения и изложения научных открытий. По существу же эти науки должны стать сознательным выражением самой истины, как она реально существует в природе и в духе. Когда они станут таким сознательным выражением, тогда это и будет их настоящая теоретическая форма. Из теоретической составляющей она превратится в теоретическое целое этих наук. Единое теоретическое содержание этих наук будет существовать в этой единой теоретической форме, а эмпирическим (и там, где это требуется, математическим) останется только его подтверждение и изложение сообразно различным, свойственным этим наукам способам его подтверждения и изложения.

- Правильно ли я понимаю: теоретическая форма есть то, что философия называет идеей?

То, что классическая философия называет идеей, составляет содержание этой теоретической формы. Тогда физика будет сама теоретически раскрывать физическую форму идеи природы, химия - ее химическую форму, биология - биологическую форму этой единой идеи природы, этого единого содержания естественных наук. Тогда эти науки станут заниматься не изучением отдельных явлений природы и не установлением особенных законов этих явлений, как они сегодня делают в качестве эмпирических наук. Как теоретические (т. е. тогда, когда они приобретут уже теперь требующуюся от них теоретическую форму) они займутся выявлением идейного единства своего предмета, перестанут раздирать единую природу на физическую, химическую и органическую.

- По-гречески θεωρέω означает «созерцаю». Насколько я понимаю, этому глаголу противостоит, если брать на аттическом диалекте, глагол πράττω - «действую». Наука как таковая всегда теоретична, даже если она имеет своим предметом практическое, как, скажем, история, которая хотя и изучает поступки людей, но  ее в них интересует не то, как делать что-то завтра или послезавтра, но то, каков закон сделанного. Созерцать же - значит, если следовать определению Аристотеля, иметь дело с предметом, который не может не быть и который существует сам по себе, тогда как поступки как содержание практики могут быть, а могут и не быть и имеют свое начало в нас. Вы же противопоставляете не практическое и теоретическое, но эмпирическое и теоретическое. Тогда возникает вопрос: каким же образом в эмпирическом отсутствует элемент созерцательного, и каким образом он должен присутствовать в истинно теоретической науке?

Насколько я знаю, сейчас даже сами представители эмпирических наук часто говорят о так называемой «технонауке» как о том, чем они занимаются. Современная эмпирическая наука (именно потому, что потребность в ее теоретической форме пока не удовлетворяется) вырождается в технику, т. е. в некоторый способ действия с природными феноменами, заставляющий их производить нужные нам эффекты. Последние великие открытия в эмпирической науке сделаны давно и до сих пор эксплуатируются исключительно в этом техническом ключе. При этом то, что сделано в физике Галилеем, Ньютоном и Эйнштейном, технически уже почти исчерпано. Куда же дальше идти этой так называемой «технонауке»? Дальше, ясное дело, - тупик, выход из которого, на мой взгляд, может быть только строго-теоретическим.

То, что выдающиеся ученые сто лет назад назвали кризисом современного естествознания, ныне есть вполне реализовавшаяся ситуация. Одно дело - наука, достигающая одновременно полезных и вредных практически-технических результатов. Это и есть современная эмпирическая наука. Другое же дело - наука, теоретически постигающая свой предмет, что наверняка исключит опасные технически-практические новинки и продвинет теоретическое познание ее предмета к его идейному единству. Это как раз то, что требуется ныне всем эмпирическим наукам, - то, что их представители выражают как необходимость обобщающей все научные знания теории, чуть ли не «единой теории всего», что на деле выражает потребность в смене эмпирической формы наук о природе и духе на теоретическую форму этих наук.

- То есть быть созерцаемым, или быть теоретическим, по-вашему, означает прежде всего быть единым?

- Эмпирическая же сторона науки имеет дело не с тем, что есть само по себе…

-  Да, она имеет дело не с единым… Но с чем же тогда она имеет дело?

Она имеет дело с многообразными явлениями этого единого в природе и духе, а само единое в природе и духе оставляет пока, как и двести лет назад, познавать философии.

-  Однако она,тем не менее, познает законы этих явлений…

Она имеет дело со многим этого единого и сокращает это бесконечное множество до какого-то конечного, но идущего в бесконечность множества особенных законов.

Как же существуют эти законы? Они ведь не существуют как законы, которые наш рассудок дает природе, согласно Канту?

Они существуют именно так!

-  То есть законы природы есть нечто, имеющее чисто духовную реальность?

Конечно.

Но тогда истинность этих законов оправдывается только тем, что сам дух включен в природу как более высокая  ее  форма…

Естественно, что дух природе не посторонний. Он, конечно, не есть высшая форма природы, но дух по необходимости связан с природой и возникает только из нее.

- …И в этом смысле он в себе концентрированно, как микрокосм, заключает всю природу и таким образом может  ее  познавать?

Разумеется, отчего законы природы и носят имя законов Ньютона, законов Эйнштейна и т. п. Тем самым указывается, кто именно из духовных существ, т. е. из людей, открыл и сформулировал эти законы. Это, конечно, законы природы, но именно как математически сформулированные законы они существуют только для духа и в духе. В самой же природе они только реализуются в определенных превращениях природных явлений. «Идеальный газ», «идеально твердое тело» недаром именно так называются в эмпирической науке! Кто-то из ученых хорошо сказал: «Законы природы не написаны на небе». В противном случае эмпирические науки и специально подготовленные ученые были бы не нужны.

При этом зачастую законы природы реализуются в силу искусственных экспериментов, когда, например, создаются искусственные химические элементы?

- Как же иначе?! На этих примерах совершенно очевидно, что то, что в природе самой по себе не существует, в результате технического вмешательства в нее начинает реально существовать на какие-то доли мгновений…

То есть я вас правильно понял: эмпирическая наука не теоретична именно потому, что познаваемые ею особенные законы реальны только в духе исследователя, а то, что было бы теоретической наукой, познавало бы природу так, как она есть сама в себе, а не в духе?

Да, сама в себе. Теоретическая форма наук будет познавать то, каким образом эта единая сущность природы, существуя в природе только в себе, раскрывается духом, поскольку лишь он существует для себя, отчего, стало быть, для него и существует природа как единое идейное целое.

Но этот дух уже должен был бы быть несколько иным, нежели тот, который имеет дело с природой в эмпирической науке…

Конечно. В опыте исследователь является внешним своему предмету, а предмет - внешним его исследователю. Эта эмпирическая установка порождает вопросы: «Какое право мы имеем что-то приписывать природе?», «Почему природа такова, что как будто бы специально под наше познание подстроена?» и т. д. Все такого рода представления намекают на то, что опыт есть некоторое единство природы и духа, а не только их выпирающее в опыте и затеняющее единство различие. Выявить это единство природы и духа, подойти к природе не просто как к материалу, который мы можем насиловать, как нам угодно, и тем самым подрывать наше собственное физическое существование как духовных существ, по необходимости связанных с природой, а понять, что, вообще говоря, и природа, с одной стороны, есть единство природы и духа, и дух, с другой стороны, есть единство природы и духа, - при такой философской предпосылке это будет уже совсем другое научное исследование их. Повторю, что примеры и образцы такого конкретного (познавательного, или строго-теоретического), а не абстрактного, непотребительского отношения к природе и к духу классическая философская мысль в своей натурфилософии и философии духа уже дала.

Гейзенберг пишет, что, по-видимому, реально то, что Платон называл идеями, а не материя в смысле каких-то кирпичиков-атомов…

Кстати, такого рода явления, как появление квантовой физики, в разработке которой участвовал Вернер Гейзенберг, показывают, что на гребне действительно современной науки совершается единство философского и эмпирического научного знания - единство философской основы научного знания и производных от этой основы, которые и есть эмпирические науки.

-  Спасибо большое за интервью!

Спасибо и вам за вопросы, ибо это важно знать широкому кругу ученых.

Беседовал Артём Дудин

Элементы, синтезируемые в лаборатории, синтезируются и при взрывах сверхновых без всякого технического вмешательства, хотя быстро распадаются. -  Прим. ред.

О методологической функции философии лучше судить, обратившись к понятию метод , которое происходит от греч. methodos – путь, исследование, прослеживание и означает определенный способ достижения той или иной цели, а также совокупность приемов или операций, направленных на теоретическое и практическое освоение действительности. Другими словами, это путь исследования, прокладываемый философом или ученым к предмету своего изучения. Традиционно методологические проблемы разрабатывались в рамках философии, но с возникновением отдельных наук, наряду с философскими (всеобщими), получили развитие и конкретные, частнонаучные методы. Другой важной методологической функцией философии является разработка всевозможных категорий, играющих принципиальную роль как в философии, так и в отдельных научных дисциплинах. Заметим при этом, что, оперируя предельно широкими понятиями, т. е. категориями, формулируя их, философия наряду с методологической выполняет одновременно и мировоззренческую функцию.

Интегративная функция

Интегративная функция философии тесно связана с наукой. Постоянное вовлечение все новых и новых объектов и явлений реальной действительности в сферу теоретических исследований человека, а также потребность в более глубоком изучении различных сторон в определенной мере уже познанного, порождают дифференциацию научного знания уже на самых ранних этапах его развития, что сопровождается появлением отдельных наук, выделяющих не только объект и предмет своего исследования, но и создающих также свой, характерный только для данной науки язык, категориальный аппарат и т. п. Однако на этом пути есть серьезная опасность, которая заключается в том, что размежевание наук сопровождается ослаблением связей между ними, утратой способности активно воздействовать в решении сложных комплексных задач, если не происходит обратный процесс – процесс интеграции научных знаний и усилий по преодолению тех или иных проблем.

О такой опасности красноречиво повествует один из самых известных библейских мифов, где речь идет об утрате людьми взаимопонимания. Желая предотвратить неугодное ему строительство Вавилонской башни, Всевышний лишил людей возможности понимать друг друга, а, следовательно, и совместно действовать. В Библии так говорится об этом: «И сказал Господь: вот один народ, и один у всех язык; и вот, что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их так, чтобы один не понимал речи другого» (Толковая Библия. Т. 1. Бытие. Гл. XI, Стокгольм, 1987. С. 81.). Нередко еще в современной науке, исследующей сложнейшие комплексные проблемы, так и происходит, когда представители одних научных дисциплин не понимают других только потому, что говорят они на разных языках, т. е. каждый на языке своей науки. В этом отношении философия объективно становится для них связующим звеном, объединяющим началом, так как ориентирована в своем анализе на междисциплинарное общение и выработку фундаментальных понятий, содержание которых принимается и используется в одном и том же контексте различными науками.

К тому же в комплексном исследовании сложных объектов каждая конкретная наука исходит из своего предмета, рамки которого не дают ей возможности увидеть изучаемый объект в целостности, системно.

Такая задача опять-таки под силу только философии, которая дает видение всей ситуации в целом и в этом плане является связующим звеном не только между науками, но и отдельными сферами человеческой деятельности, например, правовой, политической, моральной, с которыми прямо или косвенно могут быть связаны проводимые исследования.

Культурологическая функция

Философия выполняет и культурологическую функцию тем, что расширяет кругозор, будит интерес к познанию, образовывает, развивает культуру теоретического мышления. А изучение истории философии различных народов позволяет лучше понять их прошлую и настоящую культуру, способствует обмену и взаимовлиянию культурных традиций и решению проблем, тесно связанных с культурным наследием.

Аксиологическая функция

Наконец, ставя вопросы смысла жизни, смерти и бессмертия, оценивая в категориях «хорошо», «плохо», «ценно», «полезно», «бесполезно» то или иное событие, явление, философия обнаруживает еще одну – аксиологическую функцию (от. греч. axia – ценность). А проводя отличие долгосрочных тенденций от краткосрочных, отделяя поверхностные процессы от фундаментальных, главное от неглавного, она формирует соответствующие потребности, которые тесно связаны с ценностными предпочтениями человека. Тем самым задаются определенные ценностные установки, формируется соответствующая система ценностей.

Этическая функция

При этом и сами ценности, например, моральные, их природа, основания и практическая роль в общественной жизни являются предметом исследования философии, что существенно влияет на нормы и правила, складывающиеся в обществе и устанавливаемые в основном естественным путем, т. е. «самой жизнью». Такие нормы являются важнейшим регулятором общественных отношений и проявляются во взаимодействии и взаимопонимании людей. Обобщая, можно сказать, что философия всегда резюмируется в морали, в поведении всех членов общества, выполняя тем самым еще одну – этическую функцию.

Место и роль философии в обществе

Существует мнение, что философия изучает слишком общие вопросы, достаточно отвлеченные от повседневной жизни и практики. Однако это не совсем так, ибо хорошо известно, что обобщающие теории, если рассматривать их в более широком контексте и отдаленной перспективе, нередко оказываются гораздо практичнее многих конкретных идей, касающихся узких областей знания. Конечно, нельзя сказать, что философия непременно и непосредственно влияет на принятие политических, социальных и других решений, хотя и это вовсе исключать не следует. Но очевидно, что, формируя мировоззрение людей, она тем самым в значительной степени предопределяет и их поведение, и их подходы в процессе выработки такого рода решений.

Оказывая большое влияние практически на все сферы общественной жизни, философия в то же время наиболее тесно связана с областью науки. Независимо от того, какие конкретные проблемы решает та или иная дисциплина, необходимым условием всегда является философский взгляд на процессы и явления, им сопутствующие, т. е. на всю ситуацию в целом, включая и полученные в конечном счете результаты. Без такого широкого, выходящего за рамки конкретной дисциплины целостного взгляда на ее предмет и стоящие перед ней проблемы, в котором отразились бы также и все последние достижения в других областях знания, невозможны ни фундаментальные открытия, ни развитие самой науки вообще.

Так, в свое время именно более широкий взгляд на мир (по сравнению с теми, что долгие годы господствовали в рамках традиционной, «классической» физики) позволил, например, А. Эйнштейну (1879–1955) предложить принципиально новый подход к пониманию картины мира и сформулировать Общую теорию относительности , включившую в себя классическую (ньютоновскую) механику в качестве частного случая, когда многие положения прежней физики оказались истинными лишь в определенных пределах. Однако возникает вопрос: действительно ли философия сыграла здесь свою положительную роль? И если да, то в чем и каким образом это проявилось?

Опуская доказательства общего порядка, отметим то, что в сознании Эйнштейна преломились идеи предшествовавшей и современной ему философии, оказав, несомненно, серьезное влияние на всю его творческую деятельность. Еще в студенческие годы он познакомился с классиками рационалистической философии, их предшественниками и последователями. «Рассматривая творчество Эйнштейна ретроспективно, с точки зрения физических концепций середины XX века и прогнозов на будущее, мы считаем его завершением большой полосы духовной жизни человечества. – Отмечает один из биографов знаменитого физика Б. Г. Кузнецов. – Эта полоса начата не только ньютоновской механикой. Ее началом была вся рационалистическая (в самом широком смысле) философия и наука XVII в. Читая Эйнштейна, невольно вспоминаешь строки Галилея, Декарта, Спинозы, Гоббса, Ньютона – подчас сталкиваешься с поразительным совпадением идей… видишь, как неопределенные догадки и поиски рационалистической мысли XVII в. получают позитивную, недоступную тому времени строгую форму. Логическая связь несомненна». (Кузнецов Б. Г. А. Эйнштейн. Жизнь, смерть, бессмертие. М., 1980. С. 414). Здесь собственно философские взгляды и взгляды естественнонаучные непросто развести. Однако влияние первых на вторые не вызывает сомнения, как не вызывает сомнения и то, что в основе научных идей таких великих ученых, как Ньютон, Вернадский, Менделеев и др. также лежат их обширные и глубокие философские познания.

Философия и наука

Философия тесно связана не только с наукой, но и с другими сферами общественной жизни: экономической, политической, социальной, правовой, научной, с искусством и т. п. Отдельные аспекты этих отношений будут раскрыты в соответствующих главах учебного пособия. Здесь же речь пойдет о генезисе отношений философии и науки с целью выявить их общность и различие. Вопрос этот достаточно важный, так как несовпадение данных понятий не всегда принимается во внимание, а в результате теряется специфика философии, о которой немало говорилось выше. Приступая к более подробному рассмотрению данного вопроса, уточним, прежде всего, основные смыслы и значения указанных понятий. О философии в таком ракурсе уже достаточно было сказано. Теперь обратимся к науке.

Что есть наука?

Существует много определений столь уникального явления, как наука, но в силу ее сложности и многогранности какое-то одно, универсальное определение вряд ли вообще возможно. На протяжении своей истории она претерпела столько изменений и каждое ее положение настолько связано с другими аспектами общественной деятельности, что любая попытка дать определение науки, а таких было немало, может выразить более или менее точно лишь одну из ее сторон. И все-таки во всех случаях довольно четко прослеживается выделение двух подходов к пониманию науки, когда ее трактуют в широком или узком смысле.

В широком (собирательном) смысле – это вся сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности . Здесь понятия «наука», «ученый» не конкретизируются и понимаются как общие, собирательные понятия. Именно в таком контексте нередко употребляется понятие «наука» применительно к философии, а философов называют учеными, что в общем-то правомерно, но, как будет показано ниже, лишь отчасти.

Для обозначения же конкретных научных дисциплин, таких, например, как физика, химия, биология, история, математика и др., понятию «наука» придается узкий , и, следовательно, более строгий смысл. Здесь наука точно определена, а ученый выступает как узкий специалист, носитель конкретного знания. Он уже не просто ученый, а всегда и обязательно или физик , или химик , или историк, или представитель другой науки, которая непременно представляет собою стройную, строго упорядоченную систему знаний о том или ином объекте (явлении) природы, общества, мышления .

Каждая из таких наук имеет специфические, присущие только ей законы и методы, свой, единый для всей этой науки язык, категориальный аппарат и т. п., что позволяет верно описывать и объяснять свершившиеся процессы, адекватно понимать настоящее и с определенной степенью точности предсказывать то, что обязательно наступит или может при определенных обстоятельствах наступить в соответствующей области знаний. Как содержание той или иной науки, так и полученные ею результаты едины для всех культур и народов и никаким образом не зависят от позиции, точки зрения или мировоззренческих установок отдельного ученого. Они передаются как совокупная, проверенная временем и практикой сумма знаний, которую нужно усвоить, чтобы в данной области идти дальше.

Почему философия не наука?

Иначе обстоит дело с философией. Она, если суммировать вышесказанное и выразить это словами известного философа М. К. Мамардашвили, «не представляет собой систему знаний, которую можно было бы передать другим и тем самым обучить их… Философия – это оформление и до предела развитие состояний с помощью всеобщих понятий, но на основе личного опыта» (Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М., 1990. С. 14–15).

Здесь по существу сформулирован ответ на интересующий многих вопрос: «Почему в истории философии во все времена „на равных“ сосуществуют различные противоборствующие, порой абсолютно несовместимые школы, течения и направления и разнообразию этому не видно конца ?» К сказанному можно добавить, что у философского знания нет четко обозначенных границ, и это дает возможность рассматривать философию как личный, субъективно переживаемый опыт автономного мыслителя. У нее, в отличие от того или иного научного знания, нет единой системы, нет основателей и продолжателей (в том смысле, как это есть у научных дисциплин), а путей философствования в итоге оказывается множество. Философские теории по большей части находятся в противоречиях и даже взаимоисключают друг друга.

Иными словами, плюрализм взглядов в философии – норма и, более того, абсолютно необходимое условие. Дорога философии устлана прецедентами; образно говоря, философия – «штучный товар», чего никак не скажешь о науке. Великий немецкий философ И. Кант, отмечая эти особенности философии, утверждал, что можно учить философствовать, но не философии, ибо она не имеет фундамента в виде эмпирической базы и подобна воздушному замку, живущему лишь до следующего философа. По мнению другого классика немецкой философии А. Шопенгауэра, «философ никогда не должен забывать, что философия есть искусство, а не наука».

Философия – мать всех наук

Но как тогда соотнести такое представление о философии с широко распространенным мнением, что философия является прародительницей, матерью всех наук ? Каким образом ответить на вопрос: «Как это „искусство“, „воздушные замки“ могут порождать стройные, доказательные системы ?». Другой не менее интересный вопрос: «Когда и почему, в силу каких обстоятельств наука выделилась из философии ?» В стремлении дать более полный, развернутый ответ, сделаем некоторые пояснения и небольшой экскурс в историю.

Заметим, что уже в древности у любителей мудрости на бесчисленное количество вопросов находились некоторые ответы, которые они получали рациональным и опытным путем и которые можно было бы назвать достоверным знанием, т. е. точным, подтверждаемым практикой, повседневной жизнью. Такие ответы с достаточной полнотой «закрывали», «снимали» вопрос, иными словами, однозначно формулировались и исключали другие ответы.

Относительно этого можно привести множество примеров. В частности, как только было установлено, что сумма углов любого треугольника равна 180° градусов или что на тело, погруженное в жидкость, действует сила, равная весу вытесненной жидкости, эти вопросы перестали быть «открытыми», т. е. они получили однозначное, исключающее другие варианты решение. Это означало, что любые дополнительные мудрствования на этот счет теряли всякий смысл по причине своей бесполезности. А решенные вопросы и проблемы переходили в разряд точного, достоверного знания (в виде конкретных ответов на них) и с этого момента переставали быть собственно философскими. В XX в. К. Ясперс так сформулировал это принципиальное положение: «То, что из непреложных оснований признается каждым, становится тем самым научным познанием и не является больше философией, а относится к конкретным областям знания».

Таким образом, в недрах философии, изначально выступавшей как нерасчлененное протознание (от греч. protos – первый), уже тогда с нарастающей динамикой формировались области знаний, которые имели прикладной характер и соответствующую направленность. Так постепенно зарождалось естествознание, складывались конкретные науки (математика, геометрия, физика, медицина, астрономия, история и др.), которые все больше обретали свои очертания и самостоятельность. Именно в этом смысле философия выступает прародительницей, матерью всех наук, которые, выделившись из нее, нередко начинают затем дробиться в процессе дифференциации научного знания, все больше ограничивая, детализируя предмет своего исследования. Глубина их анализа и проникновение в суть вещей, разумеется, увеличиваются, в то время как круг рассматриваемых вопросов сужается.

Наука обогащает философию

Было бы логично предположить, что то же самое происходит и с философией, когда из нее выделяются конкретные науки со своими некогда философскими предметами исследования. Однако, как ни парадоксально, ничего подобного не происходит. Более того, как показывает история, чем больше наук выделяется из философии, тем больше вопросов и проблем у нее появляется, т. е. философии не только не становится меньше, а скорее, наоборот, больше . Почему? Ответ следует искать в специфике, разнице, вопросов и их решений, которые характеризуют в отдельности науку и философию.

Из того, что наука опирается прежде всего на полученные ею достоверные знания и конкретные результаты, закрывающие вопросы, вовсе не следует, что у нее нет своих проблем и «открытых» вопросов. Но в отличие от философских вопросов, которые в принципе не имеют однозначных, бесспорных ответов, научные вопросы требуют скорее не мудрствования, а продумывания, ибо имеют реальную или потенциальную возможность получить конкретные решения, которые в итоге опровергают или подтверждают изначальные предположения, расширяя сферу достоверных знаний.

Зарождающиеся таким образом научные дисциплины, подобно пузырькам закипающей воды, увеличиваясь в объеме, расширяют тем самым и сферу философствования, область соприкосновения познанного с непознанным, так как порождают новые вопросы, ответить на которые в рамках естествознания не представляется возможным.

Стрелки на приводимой ниже схеме (1) как раз и показывают направленность такого постоянного расширения, как конкретно-научного знания (за счет накопления теоретических результатов и эмпирических данных), так и философского (за счет появления все новых вопросов).

Таким образом, чем больше знания, шире кругозор, тем большей панорамой раскрывается сфера непознанного, вызывающего множество новых, как научных, так и философских вопросов.

Именно это обстоятельство дало в свое время основание древнегреческому философу Сократу (469–399 до н. э.) произнести на склоне лет знаменитую фразу: «Наконец-то я знаю, что ничего не знаю». И хотя любой человек мог бы сказать в отношении себя то же самое, тем не менее, дорасти до такого «незнания», стоившему Сократу не только прожитых лет, но и каждодневного поиска истины, дано далеко не каждому.

От «старых» к новым философским тайнам

Философские вопросы, типа: «Есть ли Бог?», «Что есть истина?», «Какова природа духа, и что есть душа?» не представляется возможным решить конкретно и однозначно, быть может, и в принципе, что, однако, также остается без ответа. Почему «быть может»? Потому, что совсем не философские вопросы с точки зрения сегодняшнего дня, некогда занимали лучшие умы и были в полном смысле этого слова философскими. Например: «Куда деваются звезды днем, а Солнце – ночью?», «Как догнать быстроногому Ахиллесу ползущую черепаху, если каждый раз, прежде чем преодолеть все разделяющее их расстояние, он должен пробежать половину этого расстояния?» и т. д. и т. п.

Но, переходя из области философии в область естествознания, эти и подобные им вопросы зачастую приоткрывают завесу над новым, еще бо?льшим числом философских тайн. В частности: «Где та сила, которая придала вращение Земле, и почему именно в этом направлении?», «Если наше Солнце – звезда средней величины, то хотя бы у некоторых среди миллиардов и миллиардов похожих на него звезд могут быть такие же спутники, где, подобно нашей Земле, есть жизнь. Но как доказать или опровергнуть это, если в принципе возможное время преодоления человеком расстояния даже до ближайших звезд несопоставимо не только с человеческой жизнью, но и с историей его цивилизации?».

Наука как форма мировоззрения

По мере роста знаний количество подобных вопросов неизменно множилось, вызывая ускорение в развитии науки и все большее обособление ее от философии. Однако как самостоятельная область знания, как особая форма мировоззрения , наука окончательно сложилась только в XVII–XVIII вв. С определенной долей условности можно сказать, что окончательно это произошло тогда, когда Ньютоном были открыты и сформулированы основные законы классической механики.

Этапы развития НТП

Отсюда берет начало научно-технический прогресс (НТП), специфической особенностью которого является то, что с этого времени уже ни наука, ни техника не могут развиваться в отрыве друг от друга . С этих же пор понятия «философ» и «ученый» перестали обозначать одно и то же, и если теперь и употребляются как синонимы, то лишь в том смысле, что термины «наука» и «ученый» мыслятся в собирательном смысле.

Особенно интенсивно наука и техника стали развиваться в XX в., а все ускоряющееся развитие НТП в 30-40-е годы переросло в научно-техническую революцию (НТР), когда наука стала непосредственной производительной силой . Это означает, что материальные и финансовые вложения в науку стали давать такую же ощутимую, зримую и достаточно быструю отдачу, как и вложения, например, в добывающую или перерабатывающую промышленность. Хорошей иллюстрацией сказанного являются социологические, психологические исследования и рекомендации, на основании которых принимаются эффективные кадровые решения, осуществляется социальная политика на предприятиях. Материальные затраты на развитие этих, казалось бы, далеких от производства гуманитарных сфер знания, многократно окупаются за счет более рациональной организации труда и повышения его производительности.

ЦИЦЕРОН, МАРК ТУЛЛИЙ (Marcus Tullius Cicero) (106-43 до н.э.) - римский государственный деятель, сторонник идеалов Республики, выдающийся оратор и литератор, популяризатор греческой философии.

Цицерон - учитель и кумир Аврелия Августина - основателя августинизма, опубликовал более сотни речей, политических и судебных, из которых полностью или в значительных фрагментах сохранились 58. До нас дошли также 19 трактатов по риторике, политике и философии, по которым учились ораторскому искусству поколения юристов. Также сохранились более 800 писем Цицерона, содержащих множество биографических сведений и массу ценной информации о римском обществе конца периода республики. Его философские трактаты, не содержащие новых идей, ценны тем, что излагают, подробно и без искажений, учения ведущих философских школ его времени: стоиков, академиков и эпикурейцев. Работы Цицерона оказали сильновлияние на религиозных мыслителей, в частности, Св. Августина, представителей возрождения и гуманизма (Петрарку, Эразма Роттердамского, Боккаччо), французских просветителей (Дидро, Вольтера, Руссо, Монтескье) и многих других. Цицерон был убежденным сторонником сохранения и укрепления «сенатской республики», основанной на «заветах предков». Свои основные труды он назвал «О республике» (De republica; чаще переводится «О государстве») и «О законах»; оба произведения написаны в форме диалогов. «Государство есть достояние народа, а народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов». Главные достоинства определения понятия «государство», являются: 1. Народ - это особая общность людей; 2. Народ рассматривается как духовная и социальная общность людей, соединенных едиными представлениями о праве и общими интересами; 3. Право рассматривается как основа объединения народа, «достоянием» которого является государство. Цицерон пишет о смешанном государственном устройстве как о наиболее стабильном и прочном, так как монархия, аристократия и демократия легко трансформируются в свои противоположности. Прочность государства зависит и от незыблемости законов.

"

Музыка сфер и гармония мира"

Свой знаменитый "Сон" Сципион - герой главного философского трактата Цицерона "О Государстве" - "увидел" под влиянием Книги пророка Иезекииля. В марте 58 года до Рождества Христова Цицерон вынужден был бежать из Рима. Вдогонку ему полетело решение Сената о лишении его гражданских прав и запрете под страхом смертной казни кому бы то ни было предоставлять Цицерону кров на расстоянии 500 римских миль от Италии. Дом его был сожжен, имение поступило на распродажу. Больная жена с двумя детьми осталась в городе.

Афоризмы, высказывания

Жить - значит мыслить.

Философия - мать всех наук.

Лицо - зеркало души.

Познай самого себя.

Душа помнит о прошедшем, зрит настоящее, предвидит будущее.

Поэтами рождаются, ораторами становятся.

Имеющий деньги не может быть наказан.

Не быть жадным - уже богатство, не быть расточительным - доход.

Привычка - вторая натура.

Сделай, если можешь.

Величайшее из достоинств оратора - не только сказать то, что нужно, но и не сказать того, что не нужно.

Память слабеет, если ее не упражняешь.

Недостаточно обладать мудростью, нужно уметь пользоваться ею.

Невежество - ночь ума, ночь безлунная и беззвездная.

Жизнь мертвых продолжается в памяти живых.

Ни одно изобретение не может сразу стать совершенным.

Когда гремит оружие, законы молчат.

Самый несправедливый мир я предпочел бы самой справедливой войне.

Более поздние мысли обычно бывают более разумными.

Нет ничего радостнее победы.

Брачный союз - первая ступень человеческого общества.

В страхе больше зла, чем в самом предмете, которого боятся.

Все элементы мироздания гармонично связаны между собой.

Велико могущество совести: оно дает одинаково чувствовать, отнимая у невинного всякую боязнь и беспрестанно рисуя воображению виновника все заслуженные им наказания.

Влюбленный в себя соперников не имеет.

Воспоминание неволи делает свободу еще сладостнее.

Все хотят дожить до старости, а когда доживут, ее же винят.

Вся природа стремится к самосохранению.

Где дело само за себя говорит, к чему слова.

Главная склонность человека направлена на то, что соответствует природе.

Глупость, даже достигнув того, чего она жаждала, никогда не бывает довольной.

Добродетель состоит в защите людей.

Должно остерегаться открывать уши для льстецов и позволять им льстить нам.

Дом, в котором нет книг, подобен телу, лишенному души.

Дружба проникает в жизнь всех людей, но для сохранения ее порой приходится сносить и обиды.

Дух неизбежно стремится ввысь.

Ежедневно сама природа напоминает нам, в сколь немногих, и сколь малых вещах она нуждается.

Если мы хотим пользоваться миром, приходится сражаться.

Есть и пить нужно столько, чтобы наши силы этим восстанавливались, а не подавлялись.

Жизнь коротка, но слава может быть вечной.

Затаенная вражда опаснее явной.

Знание законов заключается не в том, чтобы помнить их слова, а в том, чтобы постигать их смысл.

И в этом, несомненно, та высшая и божественная мудрость - глубоко понять и изучить дела человеческие, не удивляться ничему, что случилось, и ничто не считать невозможным до того, как оно произойдет.

Именно действие придает добродетели истинную ценность и достоинство.

Иногда можно застонать и мужчине.

Истинный друг должен быть нашим вторым "я"; он никогда не потребует от друга ничего, кроме нравственно-прекрасного; дружба дана нам природой, как помощница в доблестях, а не как спутница в пороках.

Каждому надо оказывать добра столько, сколько, во-первых, сам можешь сделать, а затем еще сколько может принять его тот, кого любишь и кому помогаешь.

Как бы ты ни был мудр, а если тебе будет холодно, задрожишь.

Как в жизни, так и в речи нет ничего труднее, как видеть, что уместно.

Как много утратило бы счастье, если бы никто не радовался ему вместе с нами! Как трудно было бы перенести наши несчастия без друга, который испытывает их еще сильнее нас!

Кто мужествен, тот и смел.

Кто не стыдится, того я считаю заслуживающим не только порицания, но и наказания.

Легкомыслие свойственно цветущему возрасту.

Любовь к родителям - основа всех добродетелей.

Малую цену имеет оружие вне страны, если нет благоразумия дома.

Мир держит все в своих объятиях.

Мировой организм есть неразрывное целое.

Множество мыслей порождает многословие.

Мудрость всегда удовлетворена тем, что есть, и никогда не досадует на себя.

Мы должны быть рабами законов, чтобы стать свободными.

Мы должны знать изобретения наших предков.

Мы истинно свободны, если мы сохранили способность рассуждать самостоятельно, когда необходимость не заставляет нас защищать навязанные и предписанные нам мнения.

На первом месте должны быть Родина и родители, потом дети и

Невелика заслуга, если человек честен лишь потому, что никто и не пытается его подкупить.

Некоторые бывают людьми не по существу, а только по названию.

Необходимость не знает отдыха.

Нет места милее родного дома.

Нет ничего более изобретательного, чем природа.

Нет ничего красивее хорошо возделанного поля.

Нет ничего слаще, чем свет правды.

Ни водой, ни огнем мы не пользуемся так часто, как дружбой.

Никто не может избежать смерти.

Ничто не сравнится в быстроте с душевной деятельностью.

Ничто так не противоречит рассудку и порядку, как случайность.

Ничто так не свойственно нашей душе, как числовая соразмерность.

Осторожно действовать еще важнее, чем разумно рассуждать.

Очевидность умаляется доказательствами.

Перо - лучший учитель, написанная речь лучше только продуманной.

Помни, что сильные страдания завершаются смертью, слабые дают нам частые передышки, а над умеренными мы владыки.

Поступки мудрых людей продиктованы умом, людей менее сообразительных - опытом, самых невежественных - необходимостью, животных природой.

Предвидение будущего должно опираться не на предсказания и приметы, а на мудрость.

Предусмотрительная природа, подняв людей с земли, сделала их высокими и прямыми.

Преступно брать деньги за вынесенные приговоры; еще преступнее осудить того, с кого возьмешь деньги за оправдание.

Природа довольствуется малым.

Природа не терпит одиночества.

Природа предоставила нам временное пристанище, но не постоянное жилье.

Пусть каждый познает свои способности и пусть строго судит себя, свои достоинства и пороки.

Раз начатое не может быть остановлено.

Разуму не приходится выбирать, если выбор стоит между истиной и выдумкой.

Речь должна вытекать и развиваться из знания предмета. Если же оратор не обнял и не изучил его, то всякое красноречие является напрасным, ребяческим усилием.

Родившиеся одновременно имеют и природу, и жизнь несходную.

Слава, как тень, следует за добродетелью.

Следует не только выбирать из зол наименьшее, но и извлекать из них самих то, что может быть в них хорошего.

Собственное понимание добродетели и пороков самое главное. Если этого понимания нет, все становится шатким.

Справедливость без мудрости значит много, мудрость без справедливости не значит ничего.

Старость от природы слишком болтлива.

Стремление к деятельности крепнет с годами.

Судья - это говорящий закон, а закон - это немой судья.

Сущность счастливой жизни в целом усматриваю в силе духа.

Те, кто много обманывают, стараются казаться честными людьми.

Тело мужей храбрых и великих людей смертно, а деятельность души и слава их доблести вечны.

Только то общество, в котором народ пользуется верховной властью, есть истинное вместилище свободы.

Труд как бы создает некую мозолистую преграду против боли.

Удивительно, как это жрецы-предсказатели, взглянув друг на друга, могут еще удерживаться от смеха.

Умеренные, уживчивые и неугрюмые старики проводят сносную старость; нетерпимость и угрюмость тяжелы во всяком возрасте.

Хвастливые речи - первый признак слабости, а те, кто способен на большие дела, держат язык за зубами.

Храбрым помогает не только судьба, как поучает старинная поговорка, но гораздо более - разумное суждение.

Человек часто сам себе злейший враг.

Что может быть отраднее и свойственнее человеческой природе, чем остроумная и истинно просвещенная беседа?

Что прилично, то достойно уважения, а что достойно уважения, то всегда прилично.

Это существо, которое мы зовем человеком, одно лишь из стольких родов живых существ получило разум и способность мыслить, тогда как остальные существа все лишены этого.

Я никогда не бываю так занят, как в часы своего досуга.

Я ставлю ни во что чтение без всякого удовольствия.

Алчность есть преступное желание чужого.

Благодеяния, оказанные недостойному, я считаю злодеяниями.

Бренное тело дух вечный двигает.

Величайшее зло - страдание.

Величайшее поощрение преступления - безнаказанность.

Все искусства состоят в исследовании истины.

Высшее благо достнrается на основе полного физического и умствеиного здоровья.

Глупости свойственно видеть чужие пороки, а о своих забывать.

Гнев - начало безумия.

Дела влекут за собой слова.

Дети забавляют себя тем или иным занятием даже тогда, когда ничего не делают.

Добросовестный врач прежде, чем назначить больному лечение, должен узнать не только его болезнь, но и привычки его в здоровом состоянии, и свойства тела.

Должно соблюдать меру, наслаждаясь удовольствием.

Если боль мучительна, она не продолжительна, а если продолжительна, то не мучительна.

Живет свободно только тот, кто находит радость в исполнении своего долга.

Занятия наукой питают юность, а старости приносят усладу, украшают в счастье, служат убежищем и утешением в несчастье.

Земля никогда не возвращает без излишка то, что получила.

Знание, далекое от справедливости, заслуживает скорее названия ловкости, чем мудрости.

Изучение и наблюдение природы породило науку.

Иные думают, что старую любовь надо выбивать новой любовью, как клин клином.

Истинно красноречив тот, кто обыкновенные предметы выражает просто, великие - возвышенно, а средние - с умеренностью.

История - свидетель прошлого, свет истины, живая память, учитель жизни, вестник старины.

Каждому надо иметь свое суждение.

Каждому свое красиво.

Каждый человек - отражение своего внутреннего мира. Как человек мыслит, такой он и есть.

Как чаша весов опускается под тяжестью груза, так и дух наш поддается воздействию очевидности.

Когда нечем гордиться в настоящем, хвастаются вчерашними заслугами.

Кто настолько глух, что даже от друга не хочет услышать правды, тот безнадежен.

Кто однажды перешел границу скромности, тот делается постоянно и открыто бесстыжим.

Легче переносится удар от друга, чем от должника.

Лишь только однажды кто-нибудь даст ложную клятву, тому после верить не следует, хотя бы он клялся несколькими богами.

Между добрыми людьми - все доброе.

Мир по своей природе не только художественное произведение, но и художник.

Мне нравятся в молодом человеке какие-либо хорошие черты старости, а в старике - хорошие качества молодости.

Мудрость - источник наук.

Мудрость Сократа состояла в том, что он не думал, что знал то, чего не знал.

Найдется ли кто-либо, кто, бросая целый день дротик, не попадет однажды в цель?

Не знаю ничего прекраснее, чем умение силою слова приковывать к себе толпу слушателей, привлекать их расположение, направлять их волю куда хочешь и отвращать ее откуда хочешь.

Не понимаю, почему, не веря видениям безумных, должны мы верить видениям спящих, которые гораздо более смутны.

Не столь прекрасно знать латынь, сколь постыдно ее не знать.

Ничего так не следует остерегаться в старости, как лени и безделья.

Ничто не цветет вечно.

Нужно быть умеренным и в шутках.

Образное изложение делает предмет речи видным.

Они научились говорить перед другими, но не сами с собой.

Остаются способности у стариков, лишь бы только оставался у них интерес к делу и трудолюбие.

От зол удаляет смерть, а не от благ.

Ошибаются те, которые во время благополучия думают, что навсегда избавились от невзгод.

Первый закон истории - бояться какой бы то ни было лжи, а затем - не бояться какой бы то ни было правды.

Письмо развивает искусство владения словом.

Пока у больного есть дыхание, говорят, есть и надежда.

Порядок больше всего помогает ясному усвоению.

Потери наших сил гораздо чаще являются последствием порывов юности, чем разрушительного действия лет. Невоздержанная и сластолюбивая молодость передает старости изношенное тело.

Природа наделила человека стремлением к обнаружению истины.

Природа породила и создала нас для каких-то больших дел.

Простой речи с первого взгляда как будто легче всего подражать, между тем первые опыты покажут, что нет ничего труднее.

Пусть мудрецы решатся презирать богатство.

Путь в подземное царство отовсюду одинаков.

Равные больше всего сходятся с равными.

Расточительность подражает щедрости.

С добрыми и злыми нельзя вести себя одинаково.

Самой природой не дано нам познать пределы вещей.

Сколько различных выгод соединяет в себе дружба. Куда бы вы ни обратились, она к вашим услугам; она повсеместна; никогда она не докучает, никогда не приходит некстати. Она придает благополучию новый блеск, и неудачи, которые она разделяет, в большей степени теряют свою остроту.

Слава есть согласная похвала хороших людей, неподкупный голос людей, правильно судящих о выдающейся добродетели.

Следует жить в соответствии с природой.

Следует осмотрительно делать то, что делаешь.

Сочинения прекрасны именно отсутствием прикрас.

Справедливость в вопросах доверия именуется добросовестностью.

Справедливость не может быть отделена от полезности.

Старость крепка благодаря основам, заложенным в молодости.

Старость отвлекает от занятия делами.

Суди не по отдельным словам, а по их общей связи.

Существуют два первоначала справедливости: никому не вредить и приносить пользу обществу.

Так как уединение и жизнь без друзей полны интриг и страха, то сам разум советует обзавестись дружбой.

Тела юношей закаляются трудом.

То, что имеет силу в отношении большего, должно иметь силу и в отношении меньшего.

Только одно отечество заключает в себе то, что дорого всем.

Труд делает нечувствительным к огорчениям.

Труд притупляет горе.

Ум человеческий всегда стремится к какой-либо деятельности и ни при каких обстоятельствах не терпит непрерывного покоя.

Упражнение и умеренность могут даже и в старости сохранить до некоторой степени прежнюю силу.

Хотя всякая добродетель нас к себе влечет, однако всего более это делают справедливость и щедрость.

Ценить дороже то, что кажется полезным, чем то, что кажется нравственным, в высшей степени позорно.

Человек должен научиться подчиняться самому себе и повиноваться своим решениям.

Человеку свойственно ошибаться, а глупцу - настаивать на своей ошибке.

Чем кто умнее, тем он скромнее.

Чем человек умнее и искуснее, тем он становится более ненавистным, когда он утратил свою репутацию честности.

Через сомнения приходим к истине.

Что безнравственно, то, как бы оно ни скрывалось, все-таки не может никоим образом сделаться нравственным.

Это очевидно, что мы рождены для деятельности.

Я больше, чем сделал, сделать не могу.